Разнообразие форм зданий в пределах городского ландшафта складывается в своего рода визуальный язык, в котором каждый тип сооружения становится «словом». Семантические аспекты такого рода рассмотрения особенно заметны в сооружениях, которые по самой природе своей являются носителями идеологических смыслов. В современной культовой архитектуре можно наблюдать почти отчаянные попытки порвать с традицией неоготики или неоромантики во имя подтверждения того, что религия не отстает от времени.
В архитектуре храмов формотворческий каприз получил вдруг почти неограниченную свободу, и жажда привлечь неустойчивую клиентуру почти любой ценой выразилась внешне в нарочитости форм и колористики. Уже поэтому церковные здания оказались обречены на подражание главным конкурентам — индустрии развлечений с ее варварским воображением.
Вполне очевидно, что готовность рискнуть целью ради весьма сомнительных средств сама по себе ярко отражает факт дискуссионности, с которой столкнулась религия: в силу этой дискуссионности экспрессия формы не может регулироваться некоторыми твердыми стандартами.
Мы не можем, однако, погружаться здесь в специальные вопросы архитектурной семантики и ограничимся лишь указанием на то, что господство индивидуализма в нашей цивилизации привело к акценту на «имена собственные» — к акценту на уникальность отдельного здания, его различимость среди соседей.
Лишь в интегральных культурах частные различия удерживаются в рамках единого стиля, скорее обогащая тем самым образ общности, чем разрушая его. В нашем специфическом случае индивидуализм принимает дополнительно форму коммерческой конкуренции, которая в свою очередь искажает идею оригинальности до такой степени, что та начинает означать «нечто отличное от соседнего». Этот импульс толкает коммерческие предприятия к тому, чтобы их постройки любой ценой выделялись из окружения.
Именно по этой причине, например, останки силуэта Сан-Франциско были «проколоты» вполне единственной в своем роде, хотя и малопривлекательной, пирамидой небоскреба. Тот же импульс скрыт за стремлением части архитекторов перетянуть внимание зрителя на авторскую работу за счет придания постройке эффекта отличия от других как такового, как цели в себе.