Несколько романтическое пристрастие к «шумам», свойственным естественному поведению, представляет собой особое стилистическое предпочтение, но отнюдь не носит характера универсального принципа. Именно архитектура в наибольшей степени почти всегда тяготела к симметрии и геометрической точности.
Строитель стремится к одинаковости подобных элементов, и слабые отклонения от регулярности, подобные «курватурам» греческих храмов, вводятся лишь по особым причинам.
Когда мы любуемся выветренной поверхностью мраморных колонн, за счет чего проступает их родство с горами, откуда был взят камень, мы привносим в восприятие сентиментальный оттенок, который никак не мог бы разделить с нами тот, кто некогда высекал колонну из мраморного блока.
Точно так же неправильности «анонимной» непрофессиональной архитектуры по большей части проистекают вовсе не из пристрастия к «сельской» незатейливости. Архитектура выработала средства выражения напряженностей, взаимодействий, сознательных искажений и иных форм модуляций на основе принципиальной гармонии, однако все это имеет мало общего с «шумами» натуры.
Тем не менее, в последнее время неприязнь к аккуратности и простой упорядоченности вызвала немало попыток включить «натуральные» эффекты в признанную систему архитектурных средств и приемов. На основании каких принципов можно вообще оценивать подобные попытки?
Портогези так рассматривает вопрос «анонимной» архитектуры: «Современная архитектура обнаружила прелесть спонтанной композиции в «архитектуре без архитектора», очарование той невоспроизводимой гармонии, которая возникает за счет того, что созданное разными руками в разное время оказывается рядом друг с другом. Как только литература выхватила и подняла все это на щит, начались попытки наивно имитировать тот тип красоты, который возникает лишь в результате действия времени и наслоения «осадков» от трудов многих поколений.
Это попытки уловить и воспроизвести невоспроизводимое лабораторным путем за счет подражания пустой форме без уразумения того, что форма, возникающая в результате процесса, не может быть получена, не опираясь на такой же по характеру процесс».
Имитация следствий в отсутствие причин оказывается не более чем трюком и ничего, кроме трюкачества, породить не может.
Проектировщик, инспирированный неправильной кладкой, оставаясь профессионалом, постарается, по-видимому, оживить ровную поверхность замостки некими ритмическими вариациями рисунка или контролируемой случайностью подъемов и спусков т. е. тем или иным видом привносимой упорядоченности.
Альтернативой этому оказываются попытки предоставить стихиям свободу действий ради эффектов, подобных современной «алеаторической» музыке.
На практике абсолютное большинство художников отказывается от механического копирования случайных эффектов, несмотря на изрядное число их защитников в чистой теории.
То же самое относится к восхитительной иррегулярности старинного города, где всякое частичное упорядочение планировки остановлено противоположными усилиями, каждое последующее поколение отрицает работы предыдущего, пустоты заполняются разнонаправленными функциями, нехватка средств и перемены вкуса пресекают исполнение давних замыслов, а силы природы видоизменяют «тексты», начертанные рукой строителей.
Нужно обладать чрезвычайной всетерпимостью, чтобы извлекать аналогичное удовлетворение из резких диссонансов наших сегодняшних агломераций с их заправочными станциями, киосками мороженого, мотелями, барами и «базарами» подержанных автомобилей. Вульгарность ингредиентов существенно отличает эти примеры сегодняшней неупорядоченности от предшествовавшей, тем более, что «шумы» беспорядочных вторжений поднимаются до уровня визга.
Для меня здесь важнее всего то, что многообразие привлекательных и отталкивающих форм вполне логическим образом отразило в себе длинную цепь сочетаний мотивов и всякого рода импульсов и за каждым отдельным элементом в принципе можно увидеть реальную причинность его появления.
Если архитектор, привлеченный этой псевдохаотической сложностью, захочет оттолкнуться от нее как от источника вдохновения, он может интерпретировать ее в проектном замысле, создаваемом им самим и им же контролируемым, но ни скопировать эту сложность, ни пассивно отобразить ее не удастся. Общественно-исторические, равно как и природные силы могут позволить себе дисгармонию, будучи грандиозными и неотвратимыми стихиями, качественно отличающимися от Капризной безответственности незрелого персонажа.