Человек воспринимает пространство своей жизнедеятельности как асимметричное. Среди бесконечного числа направлений, по которым теоретически можно перемещаться в трехмерном пространстве, лишь одно четко выделено за счет гравитационной силы — вертикальное.
Именно вертикаль играет роль оси, роль системы отнесения для всех прочих направлений. Если бы наши сенсорные способности были утонченнее, мы замечали бы, что вертикали, проходящие через разные точки, не параллельны, а сближаются в направлении общего центрального пункта, совпадающего с центром Земли.
Маленький Принц Сент-Экзюпери обладает более совершенным видением за счет миниатюрности своей планеты — на его месте и мы воспринимали бы любую вертикаль как некую спицу колеса, как сугубо рядовой элемент центрально симметричной системы.
Речь идет всего лишь о размерах.
Если сферический объект достаточно мал в сравнении с габаритами самого человека или достаточно далек, чтобы казаться столь малым, врожденная ограниченность наших чувств не может проявиться: вся система видна в целом. Когда астронавты возвращаются на Землю, требуется определенный переходный период, чтобы сферическая поверхность планеты преобразовалась зрительно в поверхность, являющуюся фундаментом всей земной жизни.
Это более чем спрямление выгиба; такой переход означает, что поверхность, ранее воспринимавшаяся как внешняя оболочка тела, принимает на себя роль ведущей системы отнесения. Как музыкальный ключ в музыке, поверхность земли становится нулевым уровнем, от которого отсчитываются все дистанции по вертикали.
Эти дистанции трактуются как высота, если они отсчитываются вверх, и как глубина, если отсчет идет вниз, и копая вглубь, мы воспринимаем этот процесс отнюдь не как движение к центру системы, а как удаление от ее основания. С геометрической точки зрения между движениями вниз и вверх нет никакого различия, но в физическом смысле и в восприятии это различие фундаментально.
Залезая на дерево, поднимаясь по лестнице, каждый непосредственно ощущает преодоление силы противодействия, которую он воспринимает как вес собственного тела. Восхождение трактуется как героический акт высвобождения, и именно высота безотчетно отождествляется с высокой ценностью, идет ли речь о материальном или о духовном.
Поэтому подниматься в лифте, на воздушном шаре или самолете — значит испытывать освобождение от тяжести, воспарение, обладать сверхчеловеческими возможностями. К тому же, подъем над поверхностью означает приближение к царству света и безграничных горизонтов, и чисто отрицающий акт преодоления тяжести оказывается в то же самое время утверждающим всепроницаемость взгляда.
Напротив, закапывание в землю означает вхождение в контакт с материей — уход с «нулевой поверхности», где материальное всеобще, но оставляет просветы между телами, в плотность тела земли, где каждая пядь пространства должна быть высвобождена, вынута, вырезана.
Копать — значит вторгаться в самый фундамент, на котором покоится мир жизни, из которого он произрастает.
Копать — значит входить в мир тьмы, и уж потому — докапываться до сущности сквозь обманчивую поверхность. Если вознесение означает и просветление, то погружение эквивалентно привнесению света во тьму.
Все здания являют собой вторжение материального в свободное от него пространство, отрыв поверхности человеческого существования от надежности земли под ногами.
Здания увеличивают тяжесть, которую должно выдержать их основание, и открывают человека и плоды его трудов стихиям.
Давняя битва, которая велась знатными семьями городов средневековой Италии за первенство в высоте башни, отнюдь не кончилась, ее продолжением было недавнее соревнование двух страховых обществ в Бостоне, спор о том, кому удастся построить более высокое здание. Подобные эпизоды лишь подтверждают ту ценность, которая придана сугубо символическому значению видимой высоты, достоинство, которое приписывается позиции наивысшей вертикали в городском силуэте.
Как заметил.
итальянский литератор Лодовико Дольче, колокольни служат, конечно, тому, чтобы держать колокола, но еще больше — тщеславию.
В геометрическом смысле все три координаты декартовой системы равны друг другу по значению.
Однако наше земное пространство пронизано силой тяжести, которая выделяет вертикаль как образцовое направление, и любое из других направлений воспринимается нами по своей отнесенности к вертикали.
Будучи наклонена физически, Пизанская башня зрительно остро отклоняется от нормы, утверждаемой соседствующими с ней зданиями, от той нормы зрения, которая «встроена» в тело наблюдателя как врожденное чувство равновесия. Присущее нам чувство вертикали нелегко обмануть.
Среди зданий Йоркского университета в Торонто есть студия, выстроенная в виде наклонной призмы, и часть внутренних стен наклонена под соответствующим углом. Полы, к счастью, горизонтальны, однако в действительности строго вертикальные столбы каркаса воспринимаются в интерьере как наклонные, что приводит к полному ошеломлению посетителя.