Здание всегда обогащено тем достоинством, которое характерно для вещей, способных противостоять изменчивости. Образы божественных сил всегда создавались из «вечных» материалов; мощность каменных стен храмов, крепостей, дворцов всегда служила эффектной метафорой земного и небесного могущества. В архитектурных руинах всегда заключена для нас нота некоторой горькой задумчивости: разрушение здания выражает смертность того, что должно было служить вечным монументом.
Перемена местоположения также нарушает постоянство существования объекта, хотя и не столь драматическим образом.
Когда объект попадает в иной контекст, изменение его характера неизбежно, и в том, как дети и так называемые примитивы сопротивляются тому, чтобы вещи меняли место, отражена вполне фундаментальная закономерность.
Уже Альберти в еврей книге об архитектуре останавливал на этом внимание: «…
существует весьма причудливое м весьма древнее убеждение, глубоко укоренившееся в умах простаков, что изображение бога или кого-либо из святых в одном месте услышит мольбы просителя, тогда как в ином месте статуя того же бога или святого оказывается полностью глуха к мольбам.
Мало того, еще менее смысла в том, что стоит вам передвинуть ту же самую статую, которая пользуется таким поклонением, на иное место, этим людям будет казаться, что все пропало,