Поэзия и проза ландшафтной архитектуры

«Есть несколько способов разбивать сады: лучший из них — поручить это дело садовнику», — так начинает чешский писатель Карел Чапек свою ироническую «энциклопедию» садоводства «Год садовода». Несмотря на то, что история ландшафтной архитектуры насчитывает много тысяч лет, многие (особенно у нас) полагают, что ландшафтный архитектор — тот же садовник.

Между тем, цели у чапековского садовника и современного дизайнера разные. Ландшафтный архитектор занимается организацией пространства, которая складывается не просто из суммы приемов для «украшения» сада, а из целого арсенала средств искусства.

Именно искусства. Причем древнего и романтического. И если ландшафтный дизайнер относится к своей профессии не как к «землеустроительству», то он является и художником, и даже философом.

Французский парк, английский сад или мавританский газон — это «визитные карточки» садово-паркового искусства прошлого. Употребляя эти клише сегодня, забывают, что за умело организованной «запущенностью» или подчеркнутой строгостью и регулярностью — своя поэзия и философия. Английский сад или французский парк могли состояться только в определенном культурном и природном контексте. Современная ландшафтная архитектура, безусловно, опирается на богатую традицию садово-паркового искусства, но, тем не менее, развивается по своим законам. Прежде всего, следует сказать, что ландшафтное проектирование частных владений возродилось не так давно, и можно сказать, что это — молодое искусство.

В советское время «ландшафтом» назывался миллион тюльпанов у здания обкома. Или — в лучшем случае — типовой парк с дорожками при ведомственном санатории. Тем более приятно, что наши города благоухали зеленью палисадников, а среди архитекторов старой закалки многие до сих пор понимают истинные задачи ландшафтной архитектуры. К сожалению, опыт работы с частными заказами у них почти отсутствовал, и разговор о поэзии современного ландшафтного проектирования приходится начинать с печальной «прозы».

Ландшафтный архитектор приходит не на пустое место.

Уже куплен участок, выстроен дом, а вокруг дома «организовано» подчас нечто такое, с чем ландшафтнику приходится бороться, если, разумеется, он принципиально отстаивает законы своего творчества.

Лишь в воображении существует идеальная картина: ландшафтного дизайнера приглашают для консультации при выборе участка. Причем зовут его не одного, а вместе с архитектором, который будет строить дом. Хотя это разные специализации, их содружество крайне важно для заказчика. Об этом пока приходится только мечтать. В идеале покупка загородного дома должна быть результатом осмысленного поиска, а не стечения обстоятельств («мне тут посоветовали»). И уж если речь заходит именно о ландшафтном решении участка, то при покупке надо руководствоваться не интересами престижа («по соседству с…»), а мыслями о будущем — своем и своих детей, которым предстоит жить на этой земле.

Но повторимся, все это пока далеко от реальности. Ландшафтный архитектор обычно начинает работу на участке с уже построенным домом, чаще всего — типовым коттеджем – «полу-фабрикатом». Иногда обнаруживается не только строительный брак, но и серьезные ошибки самого проекта.

Дом расположен так, будто проектировщики и не слыхали о существовании ландшафтной сферы. Сооружение красуется в центре участка, а вокруг — узкие полоски земли, которые уже ничем не спасти, кроме стройных рядов кустарников… Или дом (вкупе с соседскими строениями) заслоняет единственное место на участке, где архитектор мог бы создать что-то соответствующее его идеям о гармоничном пространстве.

А ведь под организацией пространства подразумевается именно создание гармонии, когда человек существует в согласии с природой и, стало быть, и с самим собой.

Конечно, у владельца участка свои представления о гармонии (что понятно и, в целом, простительно)… У его сердобольных соседей или местных старожилов свои понятия о ландшафте.

И вот некоторые энтузиасты, не посоветовавшись с профессионалами, отважно приобретают — по совету тех самых старожилов — «ингредиенты» будущего ландшафта.

Например, грузовик «прекрасного дешевого чернозема». «Чернозем» при беглом осмотре оказывается зловещей черной массой из ближнего болота. Стоит подчеркнуть, что садовод-профессионал неохотно работает с «чужой» землей, завезенной неизвестно откуда. По крайней мере, он имеет право ничего не гарантировать заказчику.

Порой приходится воевать и с гаражом, который доброжелательные строители, закончив главный объект, «занедорого» возводят прямо у въезда на участок (следуя принципу «а у нас так у всех в деревне»), и с «типовыми» беседками, исполненными теми же предприимчивыми местными умельцами… А при централизованном планировании коттеджного городка владельцу участка иногда предлагают и «централизованный» газон, рискующий вскоре обернуться морем «централизованной» сурепки и лебеды.

Разумеется, не стоит сводить деятельность ландшафтного дизайнера исключительно к «военным действиям» с оплошностями заказчика и дилетантством предшественников. Да и не всякий архитектор решится на такую «войну», с виду исповедуя принцип «клиент всегда прав», а на деле — просто не желая конфликтовать с заказчиком.

Ссориться, конечно, не нужно. Разумный дизайнер всегда готов пойти на компромисс. Более того, он готов иногда поддержать самые безумные желания заказчика, если они не противоречат его концепции. Порой подобный компромисс даже идет на пользу. Так, автор этих строк не раз с удивлением отмечал, что, наступая «на горло собственной песне» ради уюта и комфорта владельцев участка, он приходил к более интересному решению, чем было задумано ранее и казалось выигрышным с точки зрения «чистого искусства».

«Я работаю не для «клиента», а для человека» — девиз архитектора, который хочет сделать жизнь на участке удобной и комфортной. Поэтому он должен быть еще и психологом, то есть уметь создать верный портрет образа жизни, привычек заказчика…

Есть неписаное правило: «Заказчик МОЖЕТ не знать, чего именно он ждет от своего участка, но архитектор ДОЛЖЕН это знать»: угадать, вычислить даже те привычки заказчика, которые могут появиться при жизни в новом загородном доме и о которых тот сам еще не догадывается.

Ландшафтный дизайнер, серьезно относящийся к своему делу, при первом же разговоре с владельцем участка должен выяснить многие подробности, интерес к которым может показаться порой праздным любопытством.

Действительно, зачем архитектору знать, не собирается ли хозяин заводить собаку? Или: «будет ли он принимать гостей в количестве пятидесяти человек?» Или: «сколько лет его детям?» Но ведь все эти мелочи имеют важное значение для общей концепции пространства.

Гости? Надо придумать решение подъездных путей, мест для автостоянки и для праздничного стола так, чтобы все это уместилось на участке без потерь для него: вытоптанных газонов и т. п. Детям нужно пространство для игр, они катаются на снегокатах, роликах, велосипедах. Значит, нужно продумать не только расположение площадки, дорожек-трасс, но даже то, где будет храниться детская техника. Что же касается домашних животных, то, например, собаки определенных пород испытывают живой и непосредственный интерес к газонам и грядкам с травянистыми многолетниками. Спасая свои будущие труды, ландшафтный архитектор советуется с ботаниками и рекомендует заказчику проконсультироваться с кинологами, если покупка домашнего любимца только в планах.

Из правильного решения этих и многих других, на первый взгляд, совсем мелких проблем постепенно складывается интерпретация уютного и комфортного частного владения. Именно тогда «арифметика» профессии постепенно уступит место «поэзии».

Но и газон, и беседки, и водопады, и дорожки — хоть и важные, но все же частности. Они не должны заслонить сверхзадачи ландшафтного архитектора: он не просто согласовывает свое решение ландшафта с интересами хозяев, но создает гармонию участка с окружающей средой. Каждое пространство всегда уникально.

«Типовые» проекты постепенно отходят в прошлое. Даже в прошлом (правда, достаточно далеком) парк в частном владении создавали только с учетом «индивидуальности» местности. И длилось сотворение парка долго — десятки лет. Владелец поместья, конечно, думал о моде на те или иные ландшафтные идеи и о потомках, которым предстояло жить в этом парке после него. Чувствующий время и форму эпохи хозяин усадьбы не без оснований считал себя соавтором зодчего.

Сравнивать времена — занятие неблагодарное. Сейчас другой ритм жизни, и редко говорят о таких глобальных понятиях, как вечность. И все же, ландшафтный архитектор должен об этом помнить и терпеливо разъяснять истинный, изрядно подзабытый в нашей стране смысл ландшафтной архитектуры.

Ведь очень многие сейчас думают, что ландшафтное проектирование — создание этакой загородной феерии, шоу со светящимися фонтанами и т.п. Ландшафтная архитектура так же отличается от «шоу», как настоящее кино — от зрелища, использующего фантастические возможности кинематографа. Шоу когда-нибудь кончится, лампочки в фонтане перегорят, а новые (импортные), глядишь, и перестанут поставлять.

Что останется? Только то, что неподвластно моде и времени.

Грамотный и уважающий свое дело архитектор должен обладать волей, чтобы совместить сиюминутное и вечное. Конечно, критерии оценки его труда во многом субъективны. Но даже когда работы на участке окончены, хозяин дома должен понимать, что созданное пространство уже не только «его». Это совместное произведение, общее творение. Хозяин вложил в участок большие средства и терпеливо ждал результата, а ландшафтный архитектор — свои силы, мысли, талант… Неслучайно о великих творениях архитекторов говорят: «Дом Шехтеля, усадьба Казакова». Эти шедевры могли принадлежать определенному хозяину дома, могли переходить из рук в руки, но уже навсегда они останутся домами Шехтеля и Казакова.