Тенденции в области адаптации городской среды к условиям природно-климатического и антропогенного характера

Категория «адаптивность» как явление проектной культуры существовала всегда и сопровождала все этапы развития цивилизации, от первобытнообщинного строя до нынешнего становления глобальной информационной среды (требования к оптимальным характеристикам среды менялись, развивались, приобретали новые смыслы вместе с развитием культуры и общества). В теории проектного дела «адаптивность» означает свойство нашего материального и интеллектуально-чувственного окружения менять свои параметры соответственно задачам его оптимального потребления. Необходимость в таком свойстве обусловлена воздействием неблагоприятных климатических условий, частой сменой внутрисредовых процессов, повышенными требованиями человека к комфорту и другими факторами.

Стоит отметить, что режимы изменений состояний среды (смена процессов, действия человека, динамика форм и т.д.) определяются обычно не отдельными факторами, а их совместным действием, при этом «вес» каждого внутри системы тесно связан с типом адаптируемой среды. Например, в городской среде лимитирующей группой факторов являются условия природно-климатического (сезонные и суточные перемены температур, паводки, вегетационные периоды растений и пр.) и антропогенного характера (вибрации, загрязнение воздуха и пр.). Если рассматривать систему «человек-среда», то при влиянии природных факторов (снегопад, ураган, дождь и т.д.) процесс адаптации смещается в сторону человека, заставляя его корректировать свои планы, внутрисредовую деятельность, внешний вид (зимой – катание на коньках, а летом – катание на лодках; личные приспособления человека – зонты, одежда и т.д.). Однако развитие идей адаптивности в проектной культуре, в том числе и в области ландшафтной архитектуры, двигается в сторону инверсии субъект-объектных отношений, что подтверждается мировой проектной практикой.

Особенно эта тенденция актуальна для общественных пространств города, которые обычно представлены многофункциональными парками, скверами, площадями, набережными и т.д. Одно из их характерных качеств – превалирование природных слагаемых как средообразующих. Базовые принципы и технологии работы с ними сложились еще в древности, когда они были всего лишь прямым инструментом приспособления условий жизни к потребностям и свойствам человеческой натуры.

Использование природных компонентов (рельеф, водные и воздушные массы, растительный и животный мир, почвы) для снижения негативного воздействия внешних условий (жара, ливни, паводки, ураганы, загрязнение воздуха и т.д.) подробно описаны в трудах Л.С Залесской, Е.М. Микулиной, В.А. Горохова, В.С. Теодоронского, В.А. Нефедова и др. и подробного описания не требуют. Стоит только отметить одно из главных свойств, которое необходимо учитывать архитектору при адаптации открытых пространств: ландшафт – категория комплексная, всеобъемлющая, где единичное преобразование целого стремится стать источником системы следствий, нарушающих исходное состояние (например, изменение рельефа повлечет за собой изменения в распределении воздушных и водных масс, инсоляционного и температурного режимов и как следствие распределение растительного покрова и его качества). Также стоит учитывать, что адаптационные качества ландшафтных компонентов сильно меняются из-за природных циклов. Все это переводит «естественные» компоненты городской среды в категорию «мягких», экологичных и часто нестабильных средств адаптации. При этом с точки зрения эмоционально-эстетического воздействия – природные элементы остаются неотъемлемой и важнейшей частью города.

Таким образом, еще с древности, возникала необходимость стабилизации адаптивного эффекта за счет архитектурных, инженерно-технических и дизайнерских компонентов, но в наше время этот прием, соединив новое понимание задач эксплуатации среды с синтезом любых возможностей ее формирования, породил такие ее формы, которым нет аналогов в истории. Материалы реального и поискового проектирования позволяют выделить три крупных блока образований:

смягчения и улучшения климатических характеристик среды за счет продуктивного сочетания традиционных и современных адаптивных компонентов (без дифференциации потребителя);
локальные изменения климата за счет гибридных форм среды;
непрерывный текущий контроль базовых характеристик среды (микроклимат, загрязнение, шум и т.д.) за счет использования инновационных технологий (смена микроклимата может зависеть как от коллективных, так и индивидуальных потребностей).
Первый фокусируется на комплексных целях адаптации без выделения индивидуальных предпочтений. Примером может служить площадь Республики в Париже (Place de la République, Франция, комп. Transsolar, 2013), которая была своего рода «тепловым островом», разрушающим ткань городской среды. Решило проблему использование светоотражающих плиток, которые свели к минимуму перегрев среды. Густые деревья давали тень, они же очищали воздух, а «сухие фонтаны» обеспечивали дополнительное охлаждение и акустический комфорт.

Изменение или смягчение климата за счет внедрения дизайнерского и инженерного оборудования породило целый ряд экспериментов в области «климатических иллюзий», нехарактерных для места. Это своего рода «игры» с климатом микросреды, которые носят скорее эмоциональный и ассоциативный характер, нежели практический. Примером может служить полуоткрытый павильон Австрии на ЭКСПО в Милане (EXPO Pavillon 2015 – Breathe. Austria, комп. Transsolar, 2015 г.), где системы теплового моделирования «заменили» горячий миланский воздух атмосферой прохладного австрийского леса.

Еще более «адаптивным» средством формирования ландшафтной среды города являются развитые гибридные установки (это различные многофункциональные комплексные устройства, соединяющие разнородные средства приспособления среды к человеку и направленные как на раздельную, так и совместную адаптацию), которые образуют второй блок проектных поисков. Пример такого «гибридного» искусства – «три воздушных дерева», направленных на увеличение социальной активности бульвара в Мадриде (Eco-boulevard, Испания, арх. группа «Ecosistema Urbano», 2007 г.). «Деревья» выполняют две основные цели: социальную (генерирование активности вокруг них) и экологическую – биоклиматической адаптации. Изменение микроклимата происходит за счет системы пассивного кондиционирования. Данные объекты мобильны и могут перемещаться в любое требующее реактивации место. По сути это пример не только активно выраженной адаптивности, но такого явления, как синтез искусств: идеей стал образ дерева с его способностью облагораживать и делать комфортным принадлежащее ему место, однако научно-техническое наполнение идей превращает ее в многослойную комбинации, живущих по своим законам дизайнерских, архитектурных природных и художественных компонентов.

Третий блок формируют наиболее передовые варианты адаптивного средоформирования, направленные не только на формирование оптимальных условий, но и на их индивидуализацию. При этом варианты применения современных технических устройств и традиционного оборудования далеко выходят за рамки общепринятых принципов понимания проблем адаптации или развития городского комплекса. Поскольку явное новаторство возникающих при этом проектных идей напрямую сталкивается с известным консерватизмом компетенций ландшафтной архитектуры (где главенствуют явления природы со своими законами и ритмами), большинство этих идей носит экспериментальный характер и нацелено на определение дальнейших путей развития данного направления в целом.